Для нооскопа нет деталей
20.08.16 01:10

Компания ОАО «Гловерс», которой СМИ приписывают создание прибора под названием «нооскоп», была учреждена двумя людьми. Первый из них, президент компании — Виктор Сараев, кандидат технических наук, лауреат премии правительства России в области науки и техники. Сараев наряду с Антоном Кобяковым (доктор экономических наук, кандидат биологических наук, заместитель начальника управления президента России по внешней политике) является соавтором статьи под названием «Код рынка», к которой приложил руку новый глава администрации президента России Антон Вайно.

Как выяснила «Газета.Ru», вторым учредителем «Гловерса» является Александр Николаевич Райков — доктор технических наук, профессор, действительный государственный советник 3-го класса, лауреат премии правительства 2006 года в области науки и техники.

Его имя в публикациях, связанных с именем Вайно, не фигурирует, однако он имеет непосредственное отношение к идеям и разработкам, о которых говорится в этих статьях.

«Мы люди научные и находимся в режиме постоянного поиска. Я и Сараев — мы вообще-то больше практики. Я бизнес-консультант по вопросам стратегического менеджмента, вопросам проектного управления, стратегического планирования, но в порядке хобби я еще занимаюсь наукой», — говорит он «Газете.Ru».

— Давайте сразу к делу: что такое нооскоп?
— Я этим словом называю некую интегрированную совокупность методов и средств, которые позволяют ускорять процессы познания за счет управляемой синергии, коллективной умственной деятельности. То есть, представьте, есть некая группа людей: три человека, семь человек, 25 человек, 250 человек и больше. Я не случайно называю эти цифры, потому что под каждые из них предусмотрены свои техники управления.

Общая идея, интрига заключается в том, могут ли 10 человек родить идею в 10 раз быстрее; найти некоторые технологии, которые ускорят процесс познания.

— Откуда пошло слово?
— Как вы знаете, есть всякие «-скопы» — телескопы, микроскопы, наноскопы. Так вот, все эти «-скопы» занимаются материей, однако есть понятие «ноосферы», которая нематериальна. Это коллективное бессознательное, эмоции, трансцендентное состояние ума, мысли. Идея нооскопа и произошла из стремления сделать концентрированный взгляд в нематериальное. Это некая единая совокупность принципов «залезания» в нематериальное, причем в конкретные области — рынок, исследования антитеррористической деятельности и другие проблемные области. Там очень многое лежит вне логики, вне познанного, вне причинно-следственных связей.

Все современные методы (большие данные или data mining) работают на уровне лингвистики и очень мало занимаются семантическими интерпретациями. Люди — это не роботы, которые управляются логикой. Люди принимают решения, которые нелогичны, но правильны. В этих условиях необходимо подключать некоторые механизмы, которые будут понимать эмоции человека.

Как и в квантовой физике, которая залезает в бозоны и атомы, хотя она их и не видит, здесь была идея залезть в нематериальное, помочь ускорить процессы принятия решений, обсуждения и достижения согласия.

Если мы возьмем понятие «ноосферы», которое идет от Вернадского, оно тоже очень разрозненное. Он брал все, что связано с разумной человеческой деятельностью, но не мог объединить в единое целое. Нооскоп, по крайней мере одна из его идей, — это попытка объединить эти части.

— А на практике что это? Некий прибор, модель, концепция?..
— На практике это вылилось в настоящее время в серию реальных практических действий и устройств, которые могут быть соединены в единую конструкцию только в будущем. Есть такие вещи, которые мы на данный момент в принципе сделать не можем: нет теории, нет специальной математики, нет даже материалов, которые должны быть на Земле. Но, в частности, между теорией и практикой мы с Сараевым и академиком Бугаевым, экономистом [Евгением] Логиновым создали систему «Латентный синтез решений», за что получили правительственную премию в 2006 году. На реальном рынке газораспределительных компаний мы показали, что достаточно исследовать только коннекты, связи, при этом не залезая в сообщения (что, кстати, по закону запрещено — только через прокурорское разрешение).

Мы могли анализировать, кто, кому, чего послал, с какой интенсивностью проходят процессы коммуникаций, и показали, что благодаря правильному анализу коннектов и корреляции их с различными событиями из социальной жизни можно повысить эффективность деятельности газораспределительной компании на 30%.

Отсюда у нас возник вопрос: как же так, мы вроде бы в содержание информации не лезли, но дополучили такой мощный менеджериальный эффект?

— И что было дальше?
— И так начало все это разрабатываться. Но потом мы столкнулись с проблемой, что современные компьютеры не обладают такой мощностью, чтобы просчитать все, что нам надо. Даже возьмите компьютер за миллиарды долларов или все компьютеры мира — вам не хватит мощности для обработки такого количества информации. Надо переходить на новые принципы вычисления, надо в принципе отказаться от дискретного счета. Эти работы и идеи не новые, они еще были продуманы в российской оборонке, есть даже изобретения, не все из них, как говорится, «открытые».

— Хорошо, а какие реальные примеры можно отнести к идее «нооскопа»?
— Из реальных наработок также можно выделить ситуационные центры. Это когда садится группа людей, и они за два-три часа вместо пяти-семи месяцев разрабатывают стратегию действий. Здесь нужны очень жесткие, сложные методики, в основе которых лежат психология, философия, специальные математические и физические закономерности. Используя эти методы, мы резко ускоряем процессы группового действия. Есть еще такое мощное направление, как сетевой коллективный искусственный интеллект. У нас с Институтом проблем управления (ИПУ РАН) есть монография «Современный коллективный интеллект», недавно ее опубликовали в Springer. Есть специальные технологии «сходящегося проектирования», здесь вот какая проблематика: когда работает группа людей, их деятельность происходит в неметрических пространствах, когда нельзя определить размерность, расстояние между понятиями. Например, «любовь», «дружба», «злость», «ненависть».

То есть работать приходится в пространствах, для которых нет математики, скажем, топологические дискретные пространства.

— Получается, что нооскоп — это такое чудовище, собирательный образ из десятков отдельных наработок?
— Это вы здорово сказали (смеется). Представьте себе: кто-то занимается мозгом, а кто-то философией — как все это собрать? Раньше философия была единой наукой, потом она развалилась на маленькие части. Получается, чтобы сейчас сделать нооскоп, то есть поглядеть не на звезды и не в атом, оказалось необходимо вернуться и собрать воедино несколько дисциплин. Мне приходится работать с психологами (причем определенной ветви, рефлективной и когнитивной психологии), с философами (это в основном феноменологическая ветка, хотя надо всю философию Гегеля, скажем, знать), с математиками неклассических разделов, которыми никто в мире сейчас не занимается. Обязательна физика: ведь что такое коллективное сознание? Это не логика и не майнинг больших данных, ведь никто толком не знает, как человек мыслит.

Если в вашей голове изменился спин электрона, в какой-то другой галактике произойдет то же самое.

Отталкиваясь от этой идеи, можно строить концепции некоего концептуального сознания, и есть целое направление, которое рассматривает человека как элемент некоего концептуального пространства. Но, что самое интересное, я могу это доказать и математически — это не придумывание и не мистика. Это показал Эйнштейн, сейчас этим занимаются китайцы, нашим ребятам также удается делать какие-то квантовые связи.

— Все это звучит как научная фантастика…
— Эти придумки совершенно улетные, они возникли неспроста, и они нужны. Я думаю, они могут быть готовы через лет 70.

Мы не мистики, а научные работники.

Пока все прогнозируется и все прикидывается. У нас с Сараевым есть статья про так называемые «нанолеты» — это некие дроны размером 1 мм, такая «умная пыль». Но на сегодняшний день нет ни энергетики (представьте себе батарейку размером в долю миллиметра), нет систем управления (там полностью квантовое управление), нет материалов. Мы прикинули, нарисовали, обсудили в разных инстанциях, и на этом все. Эту штуку сделать нельзя, но технически ее можно обосновать, описать. Мы с Сараевым немножко фантазеры и смотрим немножко вперед, хотя заносит иногда совсем далеко. Как у [Александра] Солженицына: топология, да кому она нужна, если она будет наукой XXIII века? Но она нужна уже сейчас. И нам приходится сидеть в Ленинке и с этим работать.

— Все наработки, связанные с нооскопом, делаются за счет компании «Гловерс»?
— Нет, «Гловерс» мы организовали после получения правительственной премии, и он сделал свое дело.

У меня есть две свои компании, консалтинговые аналитические агентства. А вообще, если сейчас не выигрываешь тендер, приходится работать под крышами различных университетов. А «Гловерс» существует, но пока вроде заморожен.

— Каким образом к этому всему причастен Антон Вайно?
— Я прочитал, что диссертация Вайно якобы не связана с этими работами [про нооскоп] — у него была тематика угля. Но там были описаны специальные когнитивные модели, которые как раз работают в неметрических пространствах. Существует очень интересное направление — когнитивное моделирование. Оно используется в тех случаях, когда есть много понятий, не имеющих статистической образмерности (слово использовано интервьюируемым. – «Газета.Ru»), события, которые не имеют причин.

Вайно, в частности, когда защищался, использовал эти методы.

— Зачем Вайно в принципе этим занимается?
— У каждого есть свое хобби. К примеру, все считают меня ученым, но я все-таки больше инженер, а наука — это хобби, которому я уделяю много времени, пишу много статей и книг. У Вайно тоже, разумеется, есть работа, и он занимается ей. Но, как я понимаю, у него тоже есть некое хобби. Насколько я знаю, они с Сараевым и Кобяковым занимаются различными и совершенно необычными исследованиями.

Вайно помогал Сараеву строить модели, и тот ему тоже помогал.

У нас такая объединенно-разрозненная компания, у нас есть два-три клуба: Клуб проектного управления, Институт экономических стратегий — это Академия исследования будущего, которую [Игорь] Бестужев-Лада раньше возглавлял, а сейчас — [Александр] Агеев. Там у нас 120 докторов наук, мы собираемся ежемесячно, делаем различные прогнозы для власти и для первых лиц. Приходится, конечно, этим заниматься — там, как говорится, больше текучка.

Как я понимаю, для Вайно [нооскоп] — это просто его интерес, и они совместно придумывают эти названия. Как в хорошей западной корпорации: 10% времени отдай на исследования! Кто-то в огородах копается, а кто-то в науке в свободное от работы время.

— Существует мнение, что за Вайно диссертации пишут гострайтеры (человек, пишущий тексты под заказ для нанимателя)…
— Ничего по этому поводу сказать не могу. Раньше, когда мы писали диссертации, мы сами даже их печатали. Сейчас, даже по этой теме, хоть убей, один ничего не сделаешь. Дай бог, найдется один хороший организатор, который сможет объединить все вещи. Когда я защищал докторскую диссертацию, у меня было семь крупных проектов из совершенно разных миров. Естественно, люди помогали что-то делать, но писал я все сам. Сейчас люди большого уровня [тоже] собирают… и потом неслучайно в Высшей аттестационной комиссии (ВАК) их дерут, анализируют: где, откуда, что взял. К тому же многое зависит от личности. Например, одного министра заловили, но простили. Одного губернатора заловили, и он был вынужден отказаться [от ученой степени].

Здесь [в случае с Вайно] все вроде нормально, человек грамотный и интересуется этими вопросами.

Естественно, его работа, в том числе и в зарубежных органах, дает много информации (по окончании МГИМО Вайно, изучавший в университете японский язык, отправился на работу в российское посольство в Токио. С 2001 года работал в мидовских структурах в Москве. — «Газета.Ru»). А если еще в Японию съездишь, да еще и язык знаешь, мама родная (смеется)! Какие там помощники в России, они только помешают, я вам так скажу.

«Гуру тоталитарных сект и коммерческих культов»

В Комиссии по борьбе с лженаукой и фальсификацией научных исследований при президиуме РАН прокомментировали «Газете.Ru» статьи о нооскопе.

«Тексты, которые сопровождают описание нооскопа, — это чисто суггестивный поток слов. Ни одна формулировка при внимательном прочтении не имеет внятного смысла. Попробуйте сделать разбор, скажем, такого выражения: «Код рынка — это голографическая свертка механизма перехода времени в пространство, а пространства — во время, проекции которых проявляются в капитализации рынка». Что значит «свертка механизма»? Что такое «переход времени в пространство»? К какому существительному относится местоимение «которых»? Никаких определений и объяснений по тексту нет. Подобные тексты обычно используют гуру тоталитарных сект и коммерческих культов для манипуляции новообращенными адептами», — рассказал «Газете.Ru» член Комиссии по борьбе с лженаукой Александр Сергеев.

Read Full Article